Неточные совпадения
Иногда ручей бежит по открытому месту, по песку и мелкой гальке,
извиваясь по ровному лугу или долочку. Он уже не так чист и прозрачен — ветер наносит пыль и всякий сор
на его поверхность; не так и холоден — солнечные лучи прогревают сквозь его мелкую воду. Но случается, что такой ручей поникает, то есть уходит в
землю, и, пробежав полверсты или версту, иногда гораздо более, появляется снова
на поверхность, и струя его, процеженная и охлажденная
землей, катится опять, хотя и ненадолго, чистою и холодною.
— Н-не надо-о? — завывал Пушкарь,
извиваясь от гнева. — Не жел-лаешь, а-а? Скажи
на милость! Стало быть — суда без причала, плавай как попало, а? Червяк ты
на земле…
Казалось ему, что в небе
извивается многокрылое, гибкое тело страшной, дымно-чёрной птицы с огненным клювом. Наклонив красную, сверкающую голову к
земле, Птица жадно рвёт солому огненно-острыми зубами, грызёт дерево. Её дымное тело, играя, вьётся в чёрном небе, падает
на село, ползёт по крышам изб и снова пышно, легко вздымается кверху, не отрывая от
земли пылающей красной головы, всё шире разевая яростный клюв.
Петля разрывалась там и тут, её снова связывали и всё крепче, более узко, стягивали; огонь свирепо метался, прыгал, его тело пухло, надувалось,
извиваясь, как змея, желая оторвать от
земли пойманную людьми голову, и, обессилев, устало и угрюмо падало
на соседние овины, ползало по огородам, таяло, изорванное и слабое.
А по краям дороги, под деревьями, как две пёстрые ленты, тянутся нищие — сидят и лежат больные, увечные, покрытые гнойными язвами, безрукие, безногие, слепые…
Извиваются по
земле истощённые тела, дрожат в воздухе уродливые руки и ноги, простираясь к людям, чтобы разбудить их жалость. Стонут, воют нищие, горят
на солнце их раны; просят они и требуют именем божиим копейки себе; много лиц без глаз,
на иных глаза горят, как угли; неустанно грызёт боль тела и кости, — они подобны страшным цветам.
Медленно
извиваясь, по городу расползались глухие слухи. Замирали
на время, приникали к
земле — и опять поднимали голову, и ползли быстрее, смелее, будя тревогу в одних, надежду — в других.
Ты же, заботливый друг погребенных без славы, простую
Повесть об них рассказавший, быть может кто-нибудь, сердцем
Близкий тебе, одинокой мечтою сюда приведенный,
Знать пожелает о том, что случилось с тобой, и, быть может,
Вот что расскажет ему о тебе старожил поседелый:
«Часто видали его мы, как он
на рассвете поспешным
Шагом, росу отряхая с травы, всходил
на пригорок
Встретить солнце; там,
на мшистом, изгибистом корне
Старого вяза, к
земле приклонившего ветви, лежал он
В полдень и слушал, как ближний ручей журчит,
извиваясь...
Дергавшийся
на месте интролигатор, заслышав обращенное к нему слово, так и рухнулся
на землю и пошел
извиваться, рыдая и лепеча опять: «Иешу! Иешу! Ганоцри! Ганоцри!»